И вдруг осознал, что с молодости, по сути, ничего другого не делает,
кроме как говорит, пишет, читает лекции, придумывает фразы, ищет
формулировки, исправляет их, и потому слова в конце концов перестают быть
точными, их смысл размазывается, теряет содержание, и они, превращаясь в
мусор, мякину, пыль, песок, блуждают в мозгу, вызывают головную боль,
становятся его бессонницей, его болезнью.
Эта тьма совершенная, чистая, без образов и видений, эта тьма
не имеет конца, не имеет границ, эта тьма - бесконечность, которую каждый из
нас носит в себе. (Да, кто ищет бесконечность, пусть закроет глаза!)
Она испытывала непреодолимое желание сказать ему, точно самая банальная
из всех женщин: Не отпускай меня, держи меня возле себя, укроти меня, сделай
меня своей рабыней, будь сильным! Но это были слова, которые она не могла и
не умела произнести.
Выпустив его из объятий, она только и сказала: - Я страшно рада, что я
с тобой. - Это было самое большее, что она умела сказать при ее сдержанном
нраве.
Ей хотелось сказать им, что за коммунизмом, фашизмом, за всеми оккупациями и
вторжениями скрывается самое основное и всеобъемлющее зло; образом этого зла
для нее навсегда стала марширующая демонстрация людей, вскидывающих руки и
выкрикивающих в унисон одинаковые слоги. Но она знала, что не сумела бы это
им объяснить.
Обнародованная любовь тяжелеет, становится бременем.